Образование – это пространство, где выплавляется идентичность
Когда первый Верховный комиссар ОБСЕ по делам национальных меньшинств Макс ван дер Стул решил подвести итог четырех лет закулисной дипломатии, составив комплекс рекомендаций для использования государствами-участниками, он предпочел сосредоточить внимание на теме образования.
Гаагские рекомендации о правах национальных меньшинств на образование, изложенные на четырех небольших страничках, дополненных введением и пояснительной запиской, представляют собой попытку, как указано в их тексте, "сделать ясным, посредством сравнительно простого языка, суть прав меньшинств на образование, обычно применяемых в ситуациях, в которые вовлечен ВКНМ". (Скачать их текст можно здесь: www.osce.org/hcnm/32180).
В 1990‑х годах М. ван дер Стул был озабочен в основном многочисленными раздорами между меньшинствами и центральными властями в восточном регионе Европы. Открывая в апреле с. г. созванное ею совещание экспертов в ознаменование 20‑й годовщины принятия Гаагских рекомендаций, Верховный комиссар Астрид Турс первой из проблем, вызывающих ее озабоченность, назвала кризис с беженцами и возрождение национализма и ксенофобии в Европе. "Что этот документ означает для нас сегодня?" – спрашивает она. Ниже изложены некоторые из ответов, предложенных участниками.
Астрид Турс:
Четкие, практические советы
"В Гаагских рекомендациях Макс ван дер Стул дал государствам-участникам четкие практические советы относительно того, как организовать образование для национальных меньшинств. Он пояснил, как это можно сделать, и намного раньше других указал на необходимость децентрализации, предоставления школам, родителям и школьному сообществу весомого голоса в вопросах образования для меньшинств. Образование – это во многом пространство, где согласуются вопросы равенства, национальной самобытности и концепция государственности.
М. ван дер Стул также подчеркнул необходимость поиска баланса между интеграцией и образованием на родном языке, подчеркнув, что дошкольное обучение детей и первое их знакомство с лексикой более теоретического характера должны производиться на их родном языке, прежде чем они перейдут к другим языкам. Если этого не делать, то происходит усыхание культуры меньшинств.
Гаагские рекомендации посвящены главным образом языку обучения. Сегодня, работая в области образования, мы сталкиваемся и с проблемами оптимизации школьного обучения, обеспечения качественного образования для всех детей. Мы видим, что различные группы прибегают к разным историческим дискурсам и что увязать их бывает трудно. Это вопрос не только терпимости, но и языка обучения. В этом смысле Люблянские руководящие принципы, касающиеся интеграции многонациональных обществ, которые были подготовлены в 2012 году моим предшественником Кнутом Воллебеком, являются полезным дополнением Гаагских рекомендаций.
Обращая свой взор в будущее, можно рассмотреть вопрос о разработке пособия на тему о многообразии в сфере образования. Почему именно пособия? До сей поры мы сосредоточивали внимание во многом на законодательстве. Возможно, пришло время для более методического подхода, отражающего многие новые методы, которые были разработаны с учетом многообразия в классах.
Одна из сложных проблем, на мой взгляд, состоит в том, что в различных государствах-участниках образование определяется по-разному. Некоторые сейчас исходят из концепции "итоги обучения", т. е. из того, чем, как ожидается, должны овладеть дети в школе. Другие весьма жестко относятся к конкретному содержанию учебников. Таким образом, мы имеем дело с широким кругом подходов, и нам придется принять это во внимание в указанном пособии".
Астрид Турс является бывшим Верховным комиссаром ОБСЕ по делам национальных меньшинств.
Фернан де Варенн:
Документ о правах человека
"Принятие Гаагских рекомендаций было весьма смелым шагом, поскольку там утверждалось, что принцип "одно государство – один язык" более не отражает надлежащий европейский подход к решению проблемы языкового образования в Европе. Это документ о правах человека, сборник руководящих принципов, определяющих возможный смысл обязательств в области прав человека в сфере образования и языка. В качестве таковых они дополняются, но не подменяются более поздними Люблянскими руководящими принципами, которые посвящены разработке политики.
С тех пор был разработан ряд интерпретирующих документов, с помощью которых мы начинаем понимать, что могли бы означать эти стандарты с правовой точки зрения. Так, например, в своих страновых докладах консультативный комитет Рамочной конвенции Совета Европы о защите национальных меньшинств обычно подчеркивает, что, если по меньшей мере 15 процентов населения, проживающего на той или иной территории, говорят на одном и том же языке, этот язык должен так или иначе использоваться в образовательном процессе. Недавно Европейский суд по правам человека постановил в контексте утверждения права на образование, что каждому должна быть обеспечена возможность изучать свой национальный язык. Довольно удивительно, что в указанном решении этот тезис был впервые четко сформулирован в правовом смысле. Поэтому я бы сказал, что происходит движение в направлении признания того постулата, что права меньшинств на образование на деле относятся к сфере прав человека. Этот процесс все еще находится в начальной стадии. Необходимо проявлять терпение. Но, разумеется, тот момент, когда Гаагские рекомендации можно было бы положить на полку, еще не настал.
В Гаагских рекомендациях отмечается, что первые годы обучения имеют ключевое значение в развитии ребенка, и высказывается мысль о том, что средством обучения на раннем этапе образовательного процесса в идеале должен быть язык, на котором говорит ребенок. Это подтверждается во многих исследованиях, проведенных учеными, ЮНЕСКО и даже в докладах Всемирного банка. Дети, чье обучение проходит на их родном языке в течение, как минимум, шести – десяти лет, приобретают грамотность и познавательные навыки, позволяющие им лучше изучать другие языки. Кроме того, чем дольше производится обучение детей из среды меньшинств и коренных народов на их родном языке, тем дольше они не бросают школу. В проведенных исследованиях также указывается, что, если это практически осуществимо, образование на языке меньшинств не должно ограничиваться первыми годами образовательного процесса, а должно продолжаться, охватывая даже вузовский этап. Поэтому, вопреки логике, образование на языке меньшинств фактически стимулирует интеграцию. В этом вопросе имеется также и гендерный аспект: бывает, что девочки, принадлежащие к коренным народностям или изолированным общинам, живут в полном отрыве от превалирующего языка, и потому им даже больше, чем мальчикам, полезно получать образование на своем родном языке.
Многие из жестоких межэтнических конфликтов в мире имеют языковую составляющую. Одним из примеров является наблюдаемый в южном Таиланде конфликт с мусульманским меньшинством, говорящим на малайском языке, в ходе которого ежегодно погибают сотни людей. Одной из основных мишеней являются государственные школы.
Государственное образование на языке меньшинств открывает возможности для трудоустройства и способствует интеграции меньшинств. Приводя к изоляции и отчуждению в различных формах, отказ от такого обучения может иметь пагубные последствия".
Фернан де Варенн, один из ведущих экспертов по правам меньшинств, является деканом юридического факультета Монтонского университета (Канада) и экстраординарным профессором Центра по правам человека Преторийского университета (ЮАР).
Сия Спилиопулу Окермарк:
Раскрывая двери для многообразия
"За 20 лет, истекших с момента принятия Гаагских рекомендаций, мир изменился. Произошла глобализация знаний; исчезли границы для коммуникации и бизнеса. Я считаю, что это потрясающе; в интеллектуальном отношении мы живем в весьма непростое время. Но есть и опасности в виде попыток продвигать всевозможные односторонние политические или финансовые интересы. Мы хотим, чтобы наши дети смогли адаптироваться к этой новой непредсказуемости современного мира. На мой взгляд, в такой ситуации от международного права можно ожидать лишь выдвижения на первый план интересов ребенка, и именно в этом и состоит ценность Гаагских рекомендаций и Люблянских руководящих принципов.
В Гаагских рекомендациях эта мысль была выражена через уточнение прав родителей: "государства должны принять меры, чтобы поощрять родительское участие и возможность выбора в образовательной системе". Мне представляется, что это во многом весьма правильная точка отсчета, поскольку для раскрытия своих способностей и для того, чтобы занять достойное место в будущем, ребенок нуждается в безопасной среде. В то же время за последние 20 лет в нашем понимании произошли изменения. В наши дни мы склонны ставить во главу угла интересы ребенка, поскольку порою родители могут задавать другие приоритеты или поддаваться давлению других факторов.
Оспаривается и парадигма национального государства, которая сформировалась в XIX веке. И все же, особенно в Европе, сохраняется прочная традиция всеобщего права на образование, и нам следует укреплять эту традицию. Гарантировать право на образование является обязанностью государства. Оно должно проявить способность к широте мышления, рассматривая образование для молодежи как нечто, выходящее за пределы национальных, этнических и религиозных границ.
Многообразие – это вопрос не политического выбора, а реальности. Рано или поздно нам придется столкнуться с этим. Вопрос заключается в том, как нам наращивать позитивные европейские достижения в сфере образования, дополнив их многообразием".
Сия Спилиопулу Окермарк является директором и руководителем исследовательского отдела Института Аландских островов по проблемам мира (Финляндия).
Ян де Гроф:
Первостепенность роли образования
"Макс ван дер Стул проявил немалый дар предвидения, когда в Гаагских рекомендациях сделал акцент на образовании. Совершая переход от недемократического устройства к демократии, приходится в первую очередь заниматься наиболее деликатной и наиболее трудной проблемой, а именно школой и образованием. В школах необходимо утвердить многообразие. И уже потом можно попытаться достичь успеха в качестве общества в целом.
При этом добиться консенсуса в отношении школьной политики чрезвычайно трудно. В образовании находят отражение все существующие в обществе конфликты: культурные, религиозные, языковые и социально-экономические.
В моей стране, Бельгии, например, государство сталкивалось с немалыми трудностями в признании трех языковых общин: фламандской, французской и немецкой. В 1950‑х годах страна пережила так называемую школьную войну, а именно охвативший общество конфликт между католиками, франкмасонами, севером и югом. В конце концов, в 1958 году был подписан пакт. Государство согласилось на софинансирование конфессиональных школ на том условии, что они будут выполнять законы, касающиеся качества и равноправия, и что преподающие в них учителя будут обладать требуемыми официальными дипломами. Только после достижения консенсуса по вопросу об образовании стало возможным добиться подвижек в других областях.
Сегодня в Европе с прибытием еще 200 000 детей-мигрантов мы сталкиваемся с колоссальным вызовом в области образования. Что надо делать? Прежде всего, нам нужно принять их и с уважением относиться к основным правам беженцев и так называемых нелегальных мигрантов. Мы должны признать первейшую роль образования в определении их будущего, равно как и будущего всего общества.
Можно рассматривать эту ситуацию как существенную благоприятную возможность. Именно так и поступают некоторые страны, например Германия. В сфере высшего образования, например, они в массовом порядке создают дополнительные студенческие места. Это единственно осуществимый выход. Реагировать с неохотой – это не вариант.
Смогут ли европейские государства найти ответ для удовлетворения основных образовательных потребностей вновь прибывших? Это неотложный вопрос. Требуется инвестировать средства, создавать потенциал, обучать педагогов. В противном случае возникнут трения, разочарование и Европа потерпит неудачу. Это будет наиболее болезненным вопросом для Европы на ближайшие десятилетия".
Ян де Гроф является основателем и президентом Европейской ассоциации по вопросам законодательства и политики в сфере образования. Он является профессором университета, нередко выступал в роли консультанта для международных организаций и принимал участие в ряде дипломатических миссий, предпринятых первым Верховным комиссаром ОБСЕ по делам национальных меньшинств Максом ван дер Стулом.