Палатка на нейтральной территории
Собственное мнение о работе Механизма по предотвращению инцидентов и реагированию на них в Грузии
Зигфрид Вебер
Ранним утром я прибываю в Тбилисский аэропорт: быстрый паспортный контроль; дружеские улыбки пограничников; в зале большие группы родственников, ожидающих возвращения своих близких. Это, по крайней мере, одна картина, которая сохранилась в Грузии за прошедшее десятилетие, говорю я себе. Вглядываясь в толпу, я наконец замечаю Гочу, держащего табличку с логотипом ОБСЕ.
Гоча начал работать на ОБСЕ более 10 лет тому назад, когда еще действовала Миссия в Грузии. После ее закрытия, когда закончились военные действия в 2008 году, он обеспечивает логистическую поддержку деятельности ОБСЕ, которая до сих пор осуществляется в этой стране. В числе его недавних гостей были представители Центра по предотвращению конфликтов, которые осуществляли наблюдение за успешным завершением утилизации кассетных боеприпасов. Пока он спокойно выбирается на белом, сверкающем автомобиле ОБСЕ из оживленной автомобильной сутолоки, я рассматриваю усталых прохожих, бросающих взгляды на большие синие буквы, нарисованные на боках машины – одно из немногих сохранившихся свидетельств присутствия Организации.
Я представляю здесь Центр по предотвращению конфликтов на 36‑м раунде переговоров в рамках Механизма по предотвращению инцидентов и реагированию на них (МПИР), основного механизма на местах Женевских международных дискуссий, который занимается последствиями войны. В то время как дискуссии в Швейцарии носят для остального мира весьма абстрактный характер, МПИР добивается определенных конкретных результатов в интересах местного населения.
Через час пути от живущей динамичной жизнью столицы Грузии на дороге появляется указатель, позволяющий сориентироваться в пространстве: "Тегеран – 1250 км; Сухуми – 430 км; Цхинвали – 110 км; Баку – 560 км; Ереван – 290 км". А здесь находится Церовани, построенный грузинским правительством лагерь для приблизительно 7000 внутренне перемещенных лиц, главным образом из района Ахалгори. С того времени, как я побывал здесь после войны, появилось несколько новых виноградников и зеленых делянок.
Я присоединился к послу Андрею Дещиция, специальному представителю Действующего председателя ОБСЕ по конфликтам, и его советнику Кристине Хайовышин. В этом году они оба уже несколько раз совершали этот путь вдоль великого Кавказского хребта. Мы едем по новой автостраде, которая приведет в Гори, где нас ждут наши коллеги из Миссии по наблюдению Европейского союза (МНЕС).
Город Гори был одним из эпицентров вооруженного конфликта. С 2008 года невооруженные гражданские наблюдатели из МНЕС наблюдают за ситуацией в районах, затронутых войной, к югу от так называемой "административной пограничной линии (АПЛ)". Они установили круглосуточную "горячую линию", которая позволяет сторонам передавать данные о пропавших лицах, сообщать о вызывающих озабоченность инцидентах или давать разъяснения относительно событий вблизи АПЛ. И вместе с ОБСЕ МНЕС организует встречи с МПИР.
Посол Герард Фишер, временно исполняющий обязанности руководителя МНЕС, и его команда знакомят нас с результатами своих последних наблюдений на местах. Мы согласовываем детали повестки дня. Карты циркулируют по столу. "Пошли, – говорит кто‑то, – делегации будут на местах около 11:00".
Мы едем еще 30 минут, проезжаем через деревни и движемся бок о бок с везущими свой урожай фермерами до тех пор, пока наша колонна автомобилей не достигает своей цели – Эргнети, всего в двух километрах к юго-востоку от Цхинвали. До 2004 года здесь существовал шумный рынок, главное место торговли между русскими, грузинами, осетинами и многими другими группами, населяющими "горы тысяч языков", как в X веке арабский географ назвал Кавказ из‑за его этнического многообразия. Сейчас небольшая деревушка Эргнети служит местом пребывания МПИР. Российские и грузинские солдаты построили лагерь и привычно приветствуют прибывающие группы международных чиновников.
И вот наконец палатка. Воздух внутри приятно прохладный – очевидно, она оборудована своего рода кондиционером воздуха, – стоит стол с напитками и угощениями: кавказское гостеприимство на нейтральной территории.
Вскоре прибывают члены грузинской делегации. Дещиция и Фишер как сокоординаторы МПИР преисполнены желания достичь согласия по некоторым вопросам, которые намечено обсудить, и создать благоприятную атмосферу на предстоящие часы работы.
Когда группа грузинских журналистов бросается на другую сторону палатки, это свидетельствует о том, что из Цхинвали прибыли участники от Южной Осетии и России. Их также приветствуют два сокоординатора. Видно, что все знают друг друга; состав групп с конца прошлого года не менялся.
Во время официальных переговоров в Женеве стороны сидят напротив друг друга на расстоянии 20 метров и жестко ограничены форматом официальных заявлений и дипломатических процедур, тогда как палатка МПИР объединяет их на небольшом пространстве. Здесь от них никто не ждет ответов на трудные фундаментальные вопросы, такие, как определение границ. На протяжении следующих шести часов предметом обсуждения становятся проблемы местного населения.
Все приветствуют скорейшее освобождение задержанных фермеров и пастухов и интересуются статусом тех, кто до сих пор находится в тюрьме. "Почему в его случае не действовал новый закон об амнистии?" – "Какая фамилия у нашего гражданина, которого вы назвали среди задержанных?"
"Я хотел бы вас попросить свести к минимуму обсуждение политических аспектов и сконцентрироваться на решении проблем местного населения, как самой важной задачи", – напоминает Дешиция выступающим, когда время от времени они отступают от повестки дня. Выступающие соглашаются остаться каждый при своем мнении и перейти к следующему пункту.
Одной из наиболее чувствительных является тема без вести пропавших. Многие пропали уже давно, и любая попытка расследовать, что с ними случилось, представляет собой важную меру укрепления доверия и встречает одобрение. Персональное участие личного представителя в сближении позиций сторон по этому вопросу получает позитивный отклик: "Мы не ждем от вас сегодня подробностей, но надеемся, что вы займетесь расследованием этого вопроса". Даются соответствующие обещания, и простой факт проведения диалога по ряду вопросов придает значимости сегодняшней встрече. При редких контактах между Цхинвали и Тбилиси ценность представляет каждая линия связи.
Важной частью встречи является обзор инцидентов. Тон переговоров остается вежливым и конструктивным, однако страсти разгораются, когда речь заходит об устройстве на АПЛ ограждения с использованием колючей проволоки – "оккупационной линии" согласно Тбилиси, "государственной границы" согласно Цхинвали и Москве.
"Жители Д. просили меня передать вам свою благодарность за то, что на последней встрече МПИР удалось найти решение их проблемы с доступом к питьевой воде. Теперь мы хотели бы привлечь ваше внимание еще к одной проблеме в этой деревне, а именно к вопросу доступа к кладбищам", – говорит Фишер. Сокоординаторы предлагают участникам обсудить положение людей на местах и принять в расчет повышение активности в деятельности фермеров во время текущего сельскохозяйственного периода. Они предлагают посетить те деревни, где сохраняются проблемные вопросы. "Нам следует выработать совместные решения, и мы ждем от вам предложений – по "горячей линии", – говорит в заключение Дешиция.
Мы подошли к последнему пункту повестки дня. "В предстоящие недели не планируется никаких военных учений вблизи административной пограничной линии. Следующая встреча МПИР состоится в сентябре".
Участники прощаются друг с другом и в сопровождении журналистов направляются туда, откуда они прибыли. В боковом зеркале машины ОБСЕ белая палатка становится все меньше и меньше. Она оказалось хорошей площадкой для переговоров.
Зигфрид Вебер впервые посетил Эргнети около 10 лет тому назад как координатор программы помощи в области развития на Южном Кавказе. В июле 2013 года он впервые после вооруженного конфликта 2008 года вернулся туда, чтобы представлять Центр по предотвращению конфликтов на 36‑м раунде МПИР.