Радикализация, ведущая к терроризму: Что делать? Протянуть руку помощи как можно раньше

Беседа с Робом Аутом

"Работа полиции с населением может дать многое в плане защиты уязвимой части общества от радикализации и насильственного экстремизма, ведущих к терроризму (НЭРВТ), но сама по себе она не может решить этой проблемы", – объясняет Роб Аут. В качестве эксперта-консультанта ОБСЕ и сотрудника нидерландской полиции он помог разработать программу работы полиции с населением в целях предупреждения радикализации и терроризма (РПНПР), которую используют полицейские службы во всем Европейском союзе для раннего выявления признаков радикализации, сопряженной с насилием. Он является сотрудником Сетевой информационно-просветительской организации Европейского союза по противодействию радикализации (РАН ПОЛ) и экспертом/инструктором Центра повышения квалификации сотрудников этой организации.

Пожалуйста, расскажите о своей полицейской работе с населением в целях предупреждения терроризма.

В настоящее время я являюсь руководителем проекта по противодействию терроризму, насильственному экстремизму и радикализации в Управлении полиции Нидерландов по Северной Голландии. Мои обязанности двояки: во первых, разрабатывать и осуществлять наш межведомственный подход к сопряженной с насилием радикализации, и во вторых, заниматься информационно-просветительской работой на основе программы РПНПР. По линии этого проекта ЕС я проработал два года в Бельгии под началом руководителя проекта, представителя бельгийской федеральной полиции. Это был весьма успешный проект. Мы разработали комплексную программу "обучения обучающих", в соответствии с которой подготовку прошли более 150 человек из всех уголков Европы, а также издали руководство карманного формата для сотрудников полиции "первой линии защиты", с тем чтобы помочь им в выявлении признаков насильственной радикализации на раннем этапе – таких настораживающих особенностей поведения, как смена имени, стиля одежды или круга общения. Сотрудники муниципальной полиции работают в гуще местного населения, поэтому они одними из первых замечают подобного рода признаки. Чем раньше мы сможем их обнаружить, тем успешнее мы будем в предотвращении процессов радикализации, ведущей к терроризму. Именно в этом и состоит суть того, чем я занимаюсь.

Как показывает Ваш опыт, что приводит к вовлечению людей в террористическую деятельность?

Спектр возможных причин весьма разнообразен, и речь всегда идет о сочетании нескольких факторов. Одни из них заключается в том, что молодые люди в юношеские годы ищут себя, пытаются определить собственную цель жизни и подчас ведут борьбу со всеми существующими в мире сложными проблемами. Они не хотят идти по стопам родителей, а стремятся найти собственный путь. Они в том возрасте, когда человек наиболее уязвим, – от 12 до 20 лет. И если кто то предлагает весьма простое решение всех вышеупомянутых проблем, это может показаться им весьма привлекательным. В этом, возможно, и заключается одна из причин, почему молодежь так восприимчива к пропаганде Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ) и аналогичных групп, а также к лозунгам проповедующих насилие крайне правых и левацких организаций.

Глядя на тех, кто хочет поехать в Сирию, чтобы помочь ИГИЛ или своим воюющим там братьям, мы должны понимать, что некоторые из них сами являются жертвой. Конечно, есть люди, которые реально хотят воевать и убивать тех, кого считают неверными. Но есть и другие, особенно молодые женщины, которые вряд ли вообще что то знают о Коране и которых в той или иной мере заманивают туда обманным путем. Мне вспоминается девушка, которой было лет 16–17 и которая в соответствии со своими представлениями хотела отправиться в "халифат", чтобы помогать там "моджахедам", выйти замуж за "шахида" и родить ему детей. Нам, однако, удалось в самый последний момент удержать ее от поездки в Сирию, и когда мы открыли ее чемодан, то увидели там бикини. Это говорит о том, что она в действительности не имела ни малейшего представления о том, что ее там ждало.

Следует ли полиции работать с другими сегментами общества?

Насильственная радикализация – это проблема не только для полиции. Если вы, являясь сотрудником полиции, обнаруживаете признаки радикализации на раннем этапе, то, вероятно, вы мало что сможете сделать. Лицо, о котором идет речь, возможно, пока не нарушило никакого закона. И вы должны проявлять большую осторожность, соблюдая основные права человека. В конце концов, в Нидерландах не запрещено придерживаться радикальных идей. Если бы в нашей истории не было людей, мыслящих радикально, то нам не удалось бы добиться того прогресса, благодаря которому мы достигли всего, чего достигли. Так что в этом отношении мы должны быть весьма осмотрительны. К примеру, учитель в отличие от полицейского общается со школьниками каждый день и, наверное, имеет гораздо больше возможностей для выявления и даже, быть может, благотворного реагирования на изменения в поведении подростков, подверженных внешнему воздействию.

Вот почему в Нидерландах мы придерживается межведомственного подхода к предупреждению насильственной радикализации. Когда я решил перенести программу РПНПР на нидерландскую почву и перевел ее на голландский, я адаптировал ее таким образом, чтобы ею могли воспользоваться не только полицейские, но и другие профессиональные работники, которые первыми сталкиваются с этими проблемами. Пройти подготовку по этой программе мы будем предлагать именно таким профессионалам, работающим в муниципалитетах, тюрьмах и школах. Они получат информацию, которая поможет им понять сам процесс насильственной радикализации, в чем он может проявляться, что объединяет различные агрессивные экстремистские группировки независимо от их конкретной идеологической окраски и к кому следует обращаться при обнаружении таких проявлений.

Трудно ли различным ведомствам наладить совместную работу?

Это не всегда просто сделать, причем не потому что они не хотят, а из за различий в структуре, терминологии, целях и повестках дня. Если я сотрудник полиции, то моя цель – обеспечить, чтобы люди не совершали в будущем террористических атак, а если я учитель, то моя задача – обеспечить им возможность пройти полный курс обучения. Если же я работаю в сфере психиатрии, то моя миссия состоит в лечении психических заболеваний. У нас у всех разные исходные позиции. И, кроме того, мы не всегда обладаем одинаковыми полномочиями в своих организациях в том, что касается реализации соответствующих инициатив.

Одним из самых важных моментов является обмен информацией. Полиция не может делиться своей информацией со всеми, равно как и медработники психиатрических учреждений не вправе раскрывать всю информацию о своих пациентах. В Нидерландах мы создали информационный центр, или центр безопасной информации, в отношении которого у нас есть подписанный каждым ведомством письменный юридический договор, который позволяет нам в соответствующих конкретных случаях обмениваться информацией о вызывающих у нас озабоченность лицах.

Комплексный подход на основе единой матрицы – это инструмент, разработанный в Нидерландах с целью помочь практическим работникам на оперативном уровне преодолевать упомянутые трудности. Более подробно об этом передовом опыте рассказывается в руководстве ОБСЕ "Предупреждение терроризма и борьба с насильственным экстремизмом и радикализацией, ведущими к терроризму: подход, основанный на взаимодействии полиции с населением".

Какую роль играют социальные медиа в радикализации, ведущей к терроризму, и в ее предупреждении?

В РАН у нас девять рабочих групп, и одна из них – это группа по массовым коммуникациям и пропаганде. Профессионалы-практики из разных стран ЕС (представляющие правительства и НПО) вместе с представителями, например, компании "Гугл" и Ютьюба делают все возможное, чтобы предотвратить появление в Интернете материалов, исходящих от террористических групп. Нидерландская полиция и органы внутренних дел во многих других странах занимаются тем же. Как только им становится известно о каком либо вебсайте или аккаунте в "Твиттере", проповедующем идеологию "Аль-Каиды" или ИГИЛ, они стараются убрать его из Интернета. Обычно, однако, тут же создается новый аккаунт, что затрудняет дело. Тем не менее, на мой взгляд, мы добиваемся определенных успехов. По моим ощущениям, в последние несколько месяцев наблюдается уменьшение числа сообщений с этих аккаунтов. Иностранные боевики-террористы в Сирии используют аккаунты в "Твиттере" для призывов к своим оставшимся дома друзьям присоединиться к ним. Но они знают, что власти тоже читают их сообщения в "Твиттере" и что в случае возвращения на родину они будут арестованы. Так что, по моему, в последние несколько месяцев они стали меньше пользоваться подобными методами, чем год назад. Они сейчас в большей мере действуют подпольно, ограничиваясь рамками закрытых групп, членом которых можно стать лишь по приглашению, типа групп пользователей смартфонов, использующих мессенджер "WhatsApp".

В Эстонии и Финляндии работающие с населением сотрудники полиции имеют в "Фейсбуке" страницу, с помощью которой общаются с подростками на такие темы, как насильственная радикализация и терроризм. В Нидерландах сотрудники муниципальной полиции имеют специальный аккаунт в "Твиттере", предназначенный для диалога с местным населением.

Что можно сделать на том этапе, когда в результате процесса радикализации человек уже стал прибегать к насилию?

Того, кого процесс радикализации завел уже слишком далеко, почти невозможно "дерадикализировать". Повсеместно в Европе опыт показывает, что цель дерадикализации, наверное, слишком амбициозна. Вместо этого мы теперь говорим о "деактивации". Люди могут по прежнему придерживаться своих экстремистских идей, но при этом (больше) не считать необходимым применение насилия для их реализации. Лучшее, чего мы можем достичь, это вступить в контакт и стараться разговаривать с людьми. Мы стремимся наладить с ними диалог, но не так, чтобы прийти к ним и заявить: "Мы слышали, что вы придерживаетесь радикальных идей, поэтому давайте сядем, поговорим". Мы стараемся найти иные подходы, вступить в контакт с соответствующим лицом по другому поводу. Возможно, он или она сталкивается с какими то социальными проблемами, а может, страдает от каких то психических расстройств, таких, как депрессия, психологическая травма или неконтролируемые вспышки эмоций. Помощь им в решении этих проблем может уже сама по себе обеспечить нужный нам результат. В этом заключается огромное преимущество межведомственного подхода, поскольку вы таким образом объединяете усилия самых разных инстанций, которые могут помочь тем, кто учится в школе, пользуется социальными услугами или проходит испытательный срок. Мы смотрим, кому сподручней всего наладить контакт с данным лицом, чтобы определить оптимальный способ взаимодействия с ним и оказания ему помощи. Одним из оптимальных практических методов в этом отношении является использование специально отобранных и подготовленных наставников, что с успехом практикуется в Орхусе (Дания), а также в Амстердаме. Другими хорошими примерами являются программа EXIT в Германии, разработанная с целью дерадикализации экстремистов правого толка и адаптированная также применительно к другим формам насильственного экстремизма, и инициатива "Сестры против насильственного экстремизма" (SAVE) в Вене, Австрия, в рамках которой женщины, особенно матери, используют свое влияние для того, чтобы не дать подросткам стать жертвами радикализации, ведущей к терроризму.

Мы не можем достучаться до разума каждого. Если люди слишком радикализованы, то, вероятно, они уже совершили какие то противоправные действия. В таких случаях по нашей наводке дело берут в свои руки наши правоохранительные органы, которые осуществляют наблюдение, начинают расследование или осуществляют иные действия. Это уже не моя работа, поскольку все это выходит за рамки профилактических мероприятий.

Узнай больше

С информацией о руководстве ОБСЕ "Предупреждение терроризма и борьба с насильственным экстремизмом и радикализацией, ведущими к терроризму: подход, основанный на взаимодействии полиции с населением" можно ознакомиться на сайте: www.osce.org/secretariat/116516

EXIT – Германия: www.exit-deutschland.de/english/

SAVE – "Сестры против насильственного экстремизма": www.women-without-borders.org/save/

Сетевая информационно-просветительская организация по противодействию радикализации (РАН): http://ec.europa.eu/dgs/home-affairs/what-we-do/networks/radicalisation_...

Адрес эл. почты Роба Аута: mail.robout@gmail.com